ДО КАКИХ ПРЕДЕЛОВ ДОЙДЕТ НЕФТЬ? В материале,

ДО КАКИХ ПРЕДЕЛОВ ДОЙДЕТ НЕФТЬ?

     В материале, опубликованном под таким названием во французском издании «Le Journal du Dimanche» («Jusqu'ou ira le petrole?»), речь, разумеется, идет о шокирующих темпах роста цен на энергоносители. В его рамках на самые насущные вопросы по этой теме отвечает Филипп Шалмен, экономист и автор отчета «Циклоп», библии, как утверждается, сырьевых материалов. Вот о чем конкретно идет речь.

Почему цены на сырую нефть достигают исторических максимумов?

     Потому что, полагает Ф.Шалмен, спрос на «черное золото» не снижается. Поднимающиеся (развивающиеся) страны в особенности покупают, какая бы ни была цена. Ф.Шалмен характеризует положение в целом так: «Мы столкнулись с фатальным спросом и, напротив, дефицитным предложением. Ежедневно для покрытия мировых потребностей не доставало бы от 1 до 1,5 млн. баррелей. К этому добавляются напряжения классических геополитик. Они имеют место вокруг нигерийских платформ, пребывающих в перманентном осадном положении. Это стоит от 400 тысяч до 500 тысяч баррелей в сутки на рынке. Присутствует отныне и ситуация в иракском Курдистане или еще «железная рука» в Казахстане между итальянской нефтяной компанией «Eni» и властями, которые снова выносят на кон условия концессии». В общем, получается, что наша страна, выразив к консорциуму, осваивающему месторождение Кашаган, недовольство, связанное с завышением расходов, отсрочками начала производства промышленной продукции и экологическими нарушениями, непосредственно поспособствовала нынешнему крутому взлету цен на энергоносители.

Чего можно ждать от ноябрьской встречи ОПЕК?

     Она, как ожидается, состоится 17 и 18 ноября. Ее называют исторической. Ибо она всего лишь третья такая со времени создания организации. Ф.Шалмен полагает, что ничего особенного от этой встречи ждать не стоит. «Это с 1973 до 1985 года ОПЕК определяла погоду на этом рынке. Но сегодня дело обстоит иначе. Страны, являющиеся ее членами, проводят различные нефтяные стратегии. Особенно же они имеют очень слабый запас для маневра в том, что интересует страны-импортеры, а именно – в открывании кранов. Алжир, Нигерия и Иран находятся почти на пределе своей производственной способности. Мексика и США производят меньше, чем прежде. Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты сделали жест в сентябре, обязуясь увеличить свое ежесуточное предложение на 500 тысяч баррелей к 15 ноября. Аравия могла бы увеличить свою добычу на 2 млн. баррелей в сутки, но, по-видимому, не больше и еще, вероятно, не сразу». То есть в том, что касается своей регулирующей роли на международном рынке нефти, эта организация нынче не столь могущественна, как прежде. И она, похоже, не в состоянии закрыть возрастающий дефицит предложения. А это значит, что ценам на нефть ничего другого, кроме как расти, не остается.

100 долларов за баррель – это уже не невообразимая цена?

     Ответ Ф.Шалмена на такой вопрос однозначен: «Потолок в 100 долларов мне кажется возможным сегодня». Если восстановится затишье, на рынке произойдет корректировка в сторону снижения. Но если что-то такое случится – вторжение Турции в Северный Ирак, нагнетания ситуации вокруг Ирана или даже очень суровое начало зимы в Соединенных Штатах, - очень быстро уровень в 100 долларов будет достигнут.

     В общем, такая цена сейчас уже никого не удивляет. А  вот полтора года тому назад, когда президент Венесуэлы У.Чавес сказал: «Сто долларов – конечно же, цена может достичь такого уровня», многие восприняли его слова как эпатаж. В это время цена баррели находилась на отметке $74.  Теперь уже западные специалисты признают, что потолок в $100 – это уже реально в любой момент.

     Сейчас в некотором роде повторяется ситуация 1980 года. Тогда исламская революция в Иране и возникновение ирано-иракской войны обусловили рост цены барреля сырой нефти до $89 (по реальной стоимости). Но к 1986 году она упала даже ниже уровня $10. В начале этого периода Советский Союз получал приличную выгоду, поступательным образом увеличивая как добычу нефти, так и объемы ее экспорта. Однако, когда был достигнут небывалый в истории советского нефтяного производства рекорд, цена на нефть оказались на рекордно же низком уровне. От шока, вызванного таким ценовым перепадом, экономика Советского Союза так и не сумела оправиться.

     Спустя годы цена на нефть опять держится на подступах к, образно говоря, заоблачным высотам. Уровень 1980 года может быть с лихвой перекрыт. И тогда мировая экономика подвергнется новому, еще более чувствительному нефтяному шоку. По сути, уже сейчас ситуация, можно сказать, шоковая. Как из нее выберется сообщество развитых наций, потребляющих львиную долю мировой продукции нефти, не известно.

     Но ясно что уж очень долго такая ситуация сохраняться не может. Активнейшим образом проводятся поиски выхода из складывающейся ситуации. Эта тенденция к настоящему времени породила то, что называется «агфляция» (инфляция, порождаемая ростом цен на продукты питания). И цена на то же зерно подстегивается не только необходимостью кормить людей и животных, но и также спросом на топливо. Нынче по сравнению с 2000 годом в Америке для производства этанола зерна используется уже в 3 раза больше. Заводы, изготавливающие биологическое топливо, потребляют одну пятую часть поставок зерна в стране.

     К настоящему времени дефицит энергоносителей сопровождается уже дефицитом зерна в мире. Такая реальность сложилась во многом по причине высоких цен на нефть. Сто лет назад, когда Генри Форд экспериментировал с автомобильными моторами, он пробовал использовать этанол как топливо. Он ему не подошел. Причина была разумная. Она заключалась в том, что объем тепла от горения литра этанола на треть меньше, чем от горения такого же количества нефти. Более того, такое биологическое топливо абсорбирует воду из атмосферы и способствует быстрой коррозии металла. Теперь ни та, ни другая причина принципиально не препятствуют замене углеводородного топлива биологическим.

     Но, однако, и это не снижает напряженной ситуации на рынке нефти. Более того, теперь возник новый дефицит. Дефицит зерновых.

     Имея в виду всю эту ситуацию, Ф.Шалмен заключает свое выступление следующими словами: «Сейчас мы живем, как никогда прежде, в такую эпоху, когда первичные материалы снова стали важными, и в сердцевине актуальных геополитических напряженностей».

Ерберген САЛЫКОВ