В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ДЛЯ МОСКВЫ НЕОБХОДИМОСТЬ

В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ДЛЯ МОСКВЫ НЕОБХОДИМОСТЬ КАЗАХСТАНА?!

Россию так же, как и остальных, интересует нефтегазовая отрасль РК

     Резко взлетевшая вверх с началом июля цена на нефть на международных рынках, оживил в памяти жителей развитого Запада неприятные воспоминания. 2 января стоимость барреля перевалила за отметку $100.

     Правда, потом она отступила до уровня порядка 90 долларов. Но и такая цена на «черное золото» представляется очень высокой даже по сравнению со среднегодовой его стоимостью в прошлом, 2007 году. Соответственно обесценивается американская валюта. Уже объявлено, что расчеты по нефти, покупаемой у Ирана страной Восходящего солнца, проиводятся в японских иенах. Это – уже как бы подрыв сложившихся в международной торговле устоев.

     В связи с такой реальностью возрастает значение новых нефтяных провинций. В их числе и Каспийский регион, где самой перспективной представляется казахстанская зона. Но в сиюминутном смысле он не способен влиять на ситуацию. Однако…

     Однако вот что пишет в связи с этим «Energy Information Administration»: «Казахстан обладает крупнейшими в регионе Каспийского моря извлекаемыми запасами сырой нефти, и его производство составляет более половины порядка 2,8 млн. баррелей в день, которые в настоящее время добываются в регионе (включая региональных производителей нефти - Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан). Нефтяной экспорт Казахстана является основой экономики страны, и он способствовал тому, чтобы реальный рост ВВП оставался на уровне выше 9 процентов в течение последних 6 лет. Реальный рост ВВП в ходе 2007 года составил в среднем 9,5%».

     Итак, уже сейчас Казахстан дает более половины производимой в регионе нефтяной продукции.

     В 2005 году добыча составляла 1,29 млн. баррелей в сутки (б/с), в 2006-м - 1,31 млн. б/с, в 2007-м - 1,42 млн. б/с.

     По плану к 2015 году этот показатель достигнет уровня 2,8 млн. б/с. Из этих цифр следует такой вывод: даже в начале следующего десятилетия нефти Казахстан будет добывать гораздо меньше, чем Россия уже сегодня. Ее добыча сейчас на уровне порядка 9,5 млн. б/с. То есть – немногим менее 500 млн. тонн в год.

     Причем для нашего северного соседа достижение такого уровня не внове. Его рекордный уровень, достигнутый в 80-ые годы XX столетия, равен 569 млн. тонн в год (весь Советский Союз добыл тогда свыше 600 млн. тонн), что значительно больше нынешних его показателей. Но и они теперь даются нелегко, так как у нынешней России нет уже того гигантского месторождения Самотлор.

     Тем не менее, сейчас она всячески старается раскрутить себя в качестве альтернативы арабским поставщикам углеводородного сырья. В течение последних лет Москва упорно указывала на то, что крупнейшим мировым потребителям нефти, в том числе и Соединенным Штатам, следует «обезопасить» систему снабжения своих рынков. При этом она не делает секрета из своих намерений доминировать на мировом рынке.

     Но предположение, что Россия может однажды взять и заменить собою Саудовскую Аравию, представляется преувеличением. Прежде всего, по той причине, что  в Аравийском полуострове нефти несравнимо больше, чем в России. Во-вторых, она там куда доступней и, как, следствие, гораздо дешевле по себестоимости. В Саудовской Аравии 1 баррель обходится в 1,5 доллара, тогда как в районе Персидского залива в целом – 2 доллара.

     Неформальный союз арабских стран с монархическим режимом власти, в котором неформальным образом верховодит Эр-Рияд, дает 30% мирового производства и обладает 63% подтвержденных запасов нефти. А общие ее запасы в районе Персидского залива составляют 683,6 млрд. баррелей против общероссийских 60 млрд. и каспийских (включая данные по российскому  участку) 17-49 млрд. баррелей.

     То есть в соревновании в сфере производства и экспорта нефти Россия никак не может тягаться не только с арабскими странами в целом, но и даже с Саудовской Аравией в частности.

     Да, начиная с 1999 года там, как и в Казахстане, показатели производства неуклонно увеличиваются. Но сейчас Россия достигла предела производственной мощности, тогда как Саудовская Аравия использует лишь часть своих возможностей и вполне в состоянии увеличить добычу на целых 50 процентов одним поворотом клапана. А между тем возникают разговоры о том, что в России нефти осталось всего на пару десятков лет.

     Тогда почему же, Москва, прекрасно зная свои слабости, тем не менее, пытается популяризировать Россию в качестве альтернативы арабским производителям? Как сказал однажды президент корпорации «Тексако-Шеврон» Дэйв О’Рейли, Россия не решит энергетической проблемы планеты. Это ведь понятно не только американским нефтяным магнатам.

     И потом, насколько согласуется такая амбициозная линия поведения с политикой ограничений, проводимой ОПЕК в целях стабилизации цен на нефть? Россия весьма неохотно соглашается идти на сокращение, когда ее об этом просят.

     В любом случае, ясно одно: динамизм, проявляемый официальной Москвой в последнее время в нефтяной сфере, объясняется не только стремлением обеспечить плановые поступления в бюджет. Она, как считают эксперты, смотрит дальше. И взор ее обращен на Каспийский регион, считающийся одним из двух наиболее перспективных новых нефтяных провинций в мире. Проверенных запасов нефти там немного. Однако у многих есть уверенность в том, что там скрыто 250-270 млрд. баррелей или 25 процентов мирового объема.

     При подтверждении этого прогноза регион моментально станет ареной острейшей борьбы. Так что можно опоздать, если не включиться в игру уже сейчас. Ту активность, которую сейчас проявляет Россия, ее конкуренты, видимо, воспринимают именно как намерение устанавливать свои правила для будущей игры. 

     Российские компании уже вложили сотни миллионы долларов в освоение богатств Каспийского региона. Конечно, это не так много по сравнению с прямыми американскими инвестициями в экономику Казахстана, которые достигли на начало 2007 года $13,8 млрд. и составляют уже 30% в общей корзине прямых иностранных капиталовложений.

     Но Россия наверстывает свое такое отставание посредством ускоренного продвижения вперед в других направлениях. И ее шаги все равно, причем уже сейчас, оборачивается для него дополнительными выгодами. То есть Россия, вступив в игру, сразу же начинает демонстрировать свои преимущества перед другими игроками. Это можно увидеть хотя бы на примерах судьбы транспортных маршрутов нефти из Казахстана. Возьмем, скажем, трубопровод КТК, проложенный по маршруту Тенгиз-Новороссийск.

     1 июля 1999 года в интервью корреспонденту «Financial Times» Роберту Корзайну заместитель гендиректора КТК Фредерик Нельсон сказал: «Тенгиз будет покрывать лишь 30 процентов от пропускных мощностей КТК. И еще там будет очень значительный российский компонент». Но спустя 8 лет выяснилось, что «очень начительный российский компонент» так и не появился.

     Россия вовсе не спешит использовать трубопровод КТК для транспортировки своего сырья. В 2006 году по нему было транспортировано 31,1 млн. тонн. Из них 24,3 млн. - из Казахстана, 7 млн. – из России. Казахстан и транснациональные компании, входящие в консорциум КТК, добивались расширения возможностей трубопровода. Переговоры велись несколько лет. Были спорные вопросы.

     В частности Россия, которая транспортирует по КТК не много нефти, добивалась увеличения тарифа на прокачку с 30 до 38 долларов. Это бы повысило себестоимость нефти, добываемой в Казахстане и экспортируемой по этому трубопроводу. Поэтому казахстанская сторона и работающие у нас транснациональные компании долго с таким предложением не хотели соглашаться. Но Россия не отступила от своей позиции. И в прошлом году был достигнут консенсус, результатом которого стало согласие сторон на повышение тарифа до $38.

     Впрочем, притязания России транспортными вопросами не ограничиваются. Она хочет расширить свое присутствие в казахстанской нефтегазовой отрасли. Так что поговорим теперь о том, насколько правомерными представляются намерения Москвы в отношении углеводородных богатств Казахстана.

     Из 3 имеющихся сейчас у нас в стране крупнейших месторождений два – Тенгиз и Карачаганак – были отрыты и разрабатывались еще при Советском Союзе. В 1986 году Москва обнародовала амбициозный план по превращению Прикаспийского региона в новый крупнейший район добычи нефти и газа. Предполагалось вложить в его развитие миллиарды рублей за короткий срок. Эти колоссальные инвестиции должны были преобразовать не только нефтегазовую отрасль Казахстана, но и также весь социальный сектор Западного Казахстана. К примеру, поселок Кульсары неподалеку от Тенгиза должен был превратиться к 2000 году в город с населением 155 тысяч человек, то есть во второй Шевченко-Актау. Аналогичные изменения должны были произойти и с городом Аксай на месторождении Карачаганак. До распада СССР Москва успела вложить немало денег в реализацию названного плана.

     И теперь она, похоже, не прочь, так или иначе, вернуть их. Конечно, вслух об этом не говорится. Но у кого повернется язык сказать, что Россия не вправе претендовать на свою долю от осваиваемых богатств Каспийского региона?

Кайрат АМРЕЕВ